Встретимся?

После тюрьмы он долго не мог никого встретить – отвык от женщин, да и вообще от чувств. На первых (и последних) свиданиях рассказывал, что жена бросила, он хотел отпустить, но не смог. Прибил и сел. А этой девочке почему-о не рассказал. Молоденькая совсем, нежная, а он про тюрьму – глупо как-то. Хорошая такая девочка, не истерила, цветов не требовала, даже не звонила никогда. Он починил ей диван, готовил ужины, дарил всякие глупости – типа стеклянных фигурок зверят или сережек – гвоздиков. С ней жизнь просветлела – наметился ясный и прямой путь – повстречаются, поженятся, пойдут дети. И уже им он будет готовить ужины и покупать зверят. Он достал телефон и набрал сообщение: «Я вышел».

Она вынула телефон и поймала себя на мысли о том, что все еще ждет. Ждет, что это окажется ее бывший, гад и сволочь. Напишет что-нибудь в стиле: «Встретимся?», попросит прощения, они начнут сначала и больше уже не расстанутся. Но в телефоне было «Я вышел». Совсем не от бывшего. И еще сотни таких «Вышел», «На остановке», «Еду», «Зашел», «Купил». Захотелось позвонить и послать его к черту, со всей его размеренностью, кухонными весами и дебильными стеклянными фигурками. Он жил в каком-то мертвом стеклянном мире, и она, рядом с ним, тоже казалась себе симпатичной безделушкой. Она уже почти решилась, но вспомнила эти невыносимые вечера с ожиданием, просмотром старых фотографий и нестерпимым желанием нажраться. Не позвонила. Бывшему названивала по 10 раз на дню, а этому никогда не звонила.

— Нет в жизни счастья, — вздохнула она и пошла открывать.

Он вошел со своей бессменной авоськой, набитой продуктами, поцеловал ее:

— Счастье есть… — и пошел на кухню. Готовить.

Она к нему не пошла. Сидела одна в комнате и ненавидела себя за слабость.

Телефон внезапно завибрировал: «Встретимся?»